Но не имеющую подчинённых епископий.
Во времена Римской империи
В Апостольские времена (в основном I век) христианская церковь состояла из неограниченного количества местных церквей, которые в первые годы рассматривали первую церковь в Иерусалиме в качестве своего основного центра и точки отсчёта. Но к IV веку сложилась система, в которой епископ столицы каждой гражданской провинции (митрополит) обычно имел определённые права над епископами других городов провинции. Первый Никейский собор 325 года, шестой канон которого впервые вводит звание «митрополита», санкционировал существующее группирование кафедр по провинциям Римской империи. В этой системе епископ столицы каждой римской провинции (митрополит) обладал определёнными правами в отношении епископов других городов провинции.
В Русской православной церкви
Православные митрополии на Руси существовали в юрисдикции Константинопольской православной церкви начиная с учреждения Киевской митрополии в конце X века после крещения Руси .
Эпизодические попытки местных великих князей иметь в своих великих княжествах обособленные митрополии происходили в XI-XII веках, и в XIV веке привели к временному выделению Литовской и Галицкой митрополий .
В 1596-1620 годах Киевская митрополия вновь пребывала в Брестской унии . После возобновления она существовала в структуре Константинопольской православной церкви вплоть до присоединения к Московскому Патриархату в 1687 году.
Вопрос о создании митрополий в Русской Церкви поднимался на русских церковных соборах XVII века , однако тогда он был разрешен не полностью: были созданы лишь четыре митрополии: Московская , Казанская , Астраханская и Сибирская . При этом епархии не были включены в состав образованных митрополий, - их епископы, как следствие, подчинялись напрямую Московскому Патриарху , а митрополии фактически представляли собой просто епархию с митрополитом во главе. В синодальный период количество таких епархий сократилось до трёх: Московской, Санкт-Петербургской и Киевской. В начале XX века этот вопрос вновь стал обсуждаться епархиальными епископами , клиром , церковными учёными и общественностью . По итогам глубоких дискуссий был разработан проект, представленный на рассмотрение Поместного собора Православной российской церкви 1917-1918 годов .
7 сентября 1918 года Собор вынес определение, в котором было сказано: «Священный Собор, руководствуясь священными канонами, определяет: учредить в Российской Церкви церковные округа, а установление числа округов и распределение по ним епархий поручить Высшему Церковному Совету…» .
На рубеже 1920-1930-х годов заместителем Патриаршего Местоблюстителя митрополитом Сергием (Страгородским) и временным при нём Синодом во исполнение постановления Поместного Собора были образованы церковные области (округа) и принято Положение о полномочиях областного епископа . Однако в связи с массовым закрытием храмов, монастырей и епархий в результате обрушившихся на Русскую церковь большевистских репрессий эта структура вновь была утрачена , и ей не было позволено возродиться во второй половине 1940-х годов, после «конкордата » Сталина и Московской Патриархии.
В мае 2011 года Патриарх Московский и всея Руси Кирилл начал реформу епархиального устройства Русской православной церкви. При этом происходило разукрупнение епархий путём создание новых. По словами игумена :
Создание митрополий как нового уровня взаимодействия епархий связано с тем, что с мая этого года создаются новые епархии, границы которых не совпадают с границами субъектов Российской Федерации. Возникла новая ситуация: на территории одного субъекта Федерации возникает несколько епархий. По понятным причинам сразу же возник вопрос о взаимодействии этих епархий как между собой, так и со светской властью. Простой пример: как строить отношения с департаментом образования области по вопросам ОПК? Очевидно, что департаменту со стороны Церкви нужен один координатор. И таких ситуаций немало.
В связи с этим в июле Священный Синод поручил комиссии Межсоборного присутствия, которую возглавляет управляющий делами Московской Патриархии митрополит Саранский и Мордовский Варсонофий, изучить этот вопрос. По итогам интенсивной работы был разработан проект документа, который предлагал объединить епархии внутри одного субъекта Федерации в митрополии .
6 октября 2011 года было утверждено «Положение о Митрополиях Русской Православной Церкви» , и в результате в Московском патриархате постепенно введена трёхступенчатая структура организации епархиального управления: Патриархат - митрополия - епархия. При этом понятия «митрополия» и «митрополичий округ» разделялись, так как они стали обозначать разные формы объединения епархий; ранее эти термины зачастую употреблялись как синонимы.
Выступая 2 февраля 2013 года на Архиерейском соборе , Патриарх Кирилл отметил :
В октябре 2011 года Священный Синод внес важную корректировку в процесс разукрупнения епархий. Епархии, расположенные в пределах одного субъекта Российской Федерации, стали объединяться в митрополии.<…>
Канонически Митрополит есть старший собрат - старший епископ в митрополии. Он призван добрым советом помогать младшим епископам управлять епархиями, заботиться о пастве всей своей митрополии. Кроме того, региональным государственным властям зачастую на порядок сложнее взаимодействовать с каждой епархией по отдельности. Поэтому митрополитам поручено также координировать диалог руководств подведомственных епархий с властями субъектов федерации.
В результате реформы на территории России образовано несколько десятков митрополий, границы которых должны совпадать с границами одного из 85 субъектов Российской Федерации . При этом наряду с епархиями, образованными в рамках нескольких районов , входящих в состав субъектов Российской Федерации , существуют и епархии, включающие всю территорию субъекта Российской Федерации и не входящие в митрополию.
См. также
Напишите отзыв о статье "Митрополия"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Митрополия
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d"infanterie Mariecher resolument l"une contre l"autre sans qu"aucune des deux ceda avant d"etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l"intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу, я вас прошу, – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г"ебята, – прозвучал голос Денисова, – г"ысыо, маг"ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Система имеет свои исключения. В Египте митрополиты не обладают реальным значением, поскольку епископ Александрии сам рукополагает епископов в провинциях. В заново отвоеванной (при Юстиниане) Италии подобным образом складываются особые права Рима в отношении окрестных («περὶ τὴν Ρώμην») областей (provinciae suburbicariae). С другой стороны, в некоторых провинциях, помимо полноценных митрополий, существуют также митрополии без подчиняющихся им епископий, обладатели которых иногда именуются автокефальными архиепископами.
Эти почетные митрополиты наряду с патриархами и теми, кто занимает кафедры настоящих митрополий, носят титул архиепископа. Иногда они пытались установить свою власть над другими кафедрами и стать полноправными митрополитами. В двух случаях епархия была поделена на две: в Памфилии, где город Сида с 458 г. подчинил себе половину городов этой провинции, подчинявшихся ранее Перге (главный город Памфилии, расположенный на р. Кастрос); и в Евфратисии (Евфратской Сирии), где город Сергиуполь (Эр-Русафа), ставший митрополией, приобрел себе определенное количество епископов-суффраганов. Но в этом случае имеются в виду новосозданные епископии.
Халкидонский собор обязал епископов каждой провинции собираться два раза в год, однако Юстиниан не требует более одного ежегодного собрания. Областной собор решает общие вопросы: споры между епископами, исследует их дела согласно поданным апелляциям. С другой стороны, митрополит исполняет важные гражданские функции: губернатор провинции приносит в присутствии митрополита присягу при вступлении в должность; в 569 г. Юстин II, обобщая одно из положений Прагматической санкции 554 г., постановил, что митрополит участвует в выборе кандидатов на пост губернатора.
Формирование патриаршей системы
Организация Церкви менее ясна при описании уровня церковного управления, высшего, чем митрополичий. С появлением патриархатов в IV и V вв. наблюдается существенный прогресс, но столкновения, характерные для церковной истории того времени, происходят по большей части в результате соперничества между крупнейшими кафедрами.
Никейский собор, усиливший власть митрополитов, обращает свое внимание и на высшие инстанции, способные разрешать столкновения между различными епархиями или трудные ситуации, в которых оказывается митрополит. 6-м правилом Собор утвердил положение, уже реально существовавшее: Александрийский епископ, по образцу епископа Рима, имеет власть (ἐξουσία) над Египтом и Ливией; подтверждаются преимущества (πρεσβεία) Антиохии «и иных областей». Иерусалимский епископ получает особые почести, при этом оставаясь в зависимости от Кесарийского митрополита. В Восточной империи существует четко организованная церковная единица — будущий диоцез Египта, где Александрийский архиепископ обладает властью над епископами.
Ситуация с Антиохией и диоцезом Востока менее ясна. Никакая другая власть, возвышающаяся над митрополией, не упоминается. Для того, чтобы пересмотреть решение областного собора (например, запрет епископа), предусматривается, что митрополит может обратиться к епископам соседних областей или вынести данную проблему на обсуждение «большего собора».
Второй Вселенский собор (первый Константинопольский, 381 г.) 3-м правилом устанавливает положение Константинопольской кафедры и уделяет ей второе почетное место после Ветхого Рима, поскольку Константинополь — это Новый Рим. Этот же собор устанавливает как непреложный принцип, что епископам не подобает вмешиваться в дела Церквей, которые им не принадлежат, и определяет различные округа: епископ Александрии управляет Египтом; епископы Востока — только Востоком, преимущества Антиохии, как и на Никейском соборе, сохранены; епископы Асии управляют Асией, то же самое имеет силу для Понта и Фракии. Таким образом, принимаются во внимание пять восточных диоцезов, в то время как диоцезы Иллирика, которые недавно присоединились к Константинополю в гражданском отношении, в церковных вопросах продолжают находиться в косвенной зависимости от Рима. И на этом этапе организация Церкви формируется, хотя и несовершенно, по образцу административного устройства империи.
На деле воплощение данных принципов продолжает развиваться. В Константинополе деятельные епископы расширяют привилегии своей кафедры. Ефесский собор не принимает новые решения, но на нем ощущается умаление Антиохийской кафедры: Кипрским епископам удается, по крайней мере предварительно, добиться признания независимости своей Церкви от Антиохии. Ювеналий Иерусалимский, в свою очередь, намеревается стать независимым от Антиохии, собрав Церкви Палестины под своей властью. Осуждение Нестория на первом Эфесском соборе и способ проведения второго Эфесского собора, казалось, знаменуют умаление Константинополя и победу Александрии. Однако эта тенденция была изменена на IV Вселенском соборе.
Действительно, на Халкидоне уменьшается роль Александрии, епископ которой Диоскор был низложен, и подтверждается значительность Константинополя . Правила 9-е и 17-е устанавливают право апелляции к Константинополю о епископах трех диоцезов: Асии, Понта и Фракии. Константинополь возвышается главным образом благодаря «28-му правилу», которое предоставляет ему права, равные правам Старого Рима, и устанавливает его юрисдикцию.
Это правило Халкидона имеет особое институционное значение . Его первая часть посвящена привилегиям Константинополя, равным тем, которые получал Старый Рим как столица империи, поскольку Константинополь является местом нахождения императора и сената. Вторая часть определяет юрисдикционное содержание этих преимуществ. Правило не будет принято Римом, который не только озабочен претензиями Константинополя, но также, исходя из своих «апостольских» привилегий (связь с апостолом Петром), не может принять политические аргументы, используемые Халкидонскими отцами для определения уровня кафедр.
Наконец, Собор определяет положение Иерусалима, решив, что три области в Палестине, изъятые из ведения Антиохии, будут находиться в юрисдикции Иерусалима. Так начала вырисовываться система пяти патриархатов: Рима, Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалима — «пентархия» Юстиниановой эпохи, управляющая имперской Церковью. Титул патриарха при этом войдет в употребление постепенно, в период после Халкидона. Однако пять патриархатов никогда не поделят между собой всю имперскую Церковь, поскольку Кипр и Церковь отвоеванной Африки не зависят ни от одного из глав названных патриархатов.
Выходные данные книги: Le Monde Byzantin I. L"Empire romain d"orient (330-641) / Sous la direction de Cécile Morrisson. Paris: Press Universitaires de France, 2004. P. 111-141 (Chap. 4. Bernard Flusin. Les structures de l"Église impériale). Русский перевод был выполнен с учетом новогреческого перевода: O Βυζαντινός κόσμος Ι. Ἡ Ανατολική Ρωμαική Αυτοκρατορία (330-641). Αθήναι, εκδόσεις ΠΟΛΙΣ, 2007. Σ. 193-224 (Κεφ. 4).
При переводе был сделан ряд кратких добавлений, необходимых по смыслу, которые поставлены в круглые скобки. Ссылки на литературу, указанную в конце, приводятся в квадратных скобках.
Во франц. тексте: имеет статус отчасти.
Переведено игуменом Дионисием (Шленовым) совместно с П.В. Кузенковым
Украина готовится к получению Томоса и дальнейшему созданию Единой украинской автокефальной поместной церкви . Вселенский патриархат "передачу" Киевской митрополии Московскому патриархату в 1686 году. Кроме того, появилась информация, что с патриарха УПЦ КП Филарета . При этом митрополит РПЦ Иларион угрожает, что если Украина все же получит Томос , то .
Такая краткая вводная еще каких-то полгода назад вполне могла серьезно озадачить обывателя наличием большого количества непонятных слов .
Сейчас же тема Томоса и церкви прочно укрепилась в топе главных новостей страны , однако некоторые термины лишний раз пояснить никак не помешает.
Начнем с главного.
Что такое Томос?
Это указ предстоятеля поместной православной церкви по важному вопросу церковного устройства.
В частности, путем издания Томоса некоторая часть "материнской" церкви может получить автономию в управлении или автокефалию .
Что такое "материнская" церковь?
Вселенский патриарх Варфоломей І Фото из открытых источников
"Материнская" церковь, или церковь-мать – это автокефальная церковь (в основном патриархаты ), которая может выдавать разрешения на создание поместных церквей, ранее входивших в ее юрисдикцию.
На звание "материнской" церкви для Украины есть два претендента – Московский и Константинопольский патриархаты.
В настоящий момент официальная позиция властей Украины , высказанная президентом Петром Порошенко, следующая:
"Князь Владимир Великий принял христианскую веру от Константинопольской церкви, и поэтому именно от нее Украина ждет признания автокефалии для поместной церкви ".
Что такое автокефалия?
Это статус поместной церкви. Он предполагает административную независимость от других поместных церквей.
Автокефальная церковь возглавляется патриархом, архиепископом или митрополитом .
Если немного подробнее: автокефальная православная церковь – это поместная православная церковь с закрепленной за ней канонической территорией. Автокефальная церковь не является ни иерархически, ни административно частью другой православной церкви.
Не путать с автономией. Предстоятель автономной церкви после избрания должен быть утвержден патриархом одной из автокефальных церквей.
Кто такие патриархи, архиепископы и митрополиты?
Все три названия – это церковные саны .
Патриарх - титул епископа-предстоятеля автокефальной православной церкви в ряде поместных церквей.
В любой автокефальной церкви патриарх избирается Поместным собором или Архиерейским собором .
Архиепископ - старший (начальствующий) епископ. В ряде поместных православных церквей греческой традиции (кроме Иерусалимской) - архиепископ является предстоятелем данной церкви.
Митрополит - первый по древности епископский титул в христианской церкви. Первоначально титул митрополита носили епископы христианских церквей, резиденции - кафедры - которых находились в главных городах (метрополиях) - административных центрах провинций Римской империи.
Что такое Поместный собор? Что такое Архиерейский собор? Какая между ними разница?
Поместный собор - собор епископов и других клириков, мирян, поместной церкви или определенной ее области для обсуждения и разрешения вопросов и дел вероучения, религиозно-нравственной жизни, устройства, управления и дисциплины.
Архиерейский собор - поместный собор, в котором участвуют исключительно архиереи .
Кто такие архиереи?
В иерархии санов современной церкви - духовные лица, имеющие третью по значимости степень священства (епископскую).
Кто такие экзархи?
Не так давно стало известно, что Вселенский патриархат представителей духовенства из Канады и США.
Так вот. В современном православии экзархом обычно называют старшего епископа отдельного церковного округа (экзархата), расположенного за пределами страны основной юрисдикции данной поместной церкви (патриархата).
Что такое анафема?
Анафема – отлучение христианина от общения с верными Церкви людьми и от таинств, применяемое в качестве высшего церковного наказания за тяжкие прегрешения (прежде всего за измену православию и уклонение в ересь или раскол) и соборно провозглашаемое.
Как известно, решение "об отлучении Филарета от церкви" и анафеме принял Архиерейский собор РПЦ.
Что такое епархия?
Церковно-административная единица , управляется архиереем. Епархии разделены на благочиния, состоящие из нескольких приходов. Границы епархий, обычно совпадают с административным делением страны.
Об этом “Фома” спросил протоиерея Максима Козлова, профессора Московской Духовной Академии, первого заместителя председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви.
В чем различие между Патриархом и Папой с институциональной, функциональной и исторической точек зрения?
– Давайте обратимся к некоторому развитию церковной истории. Первоначально бытие Христовой Церкви строилось по принципу «где епископ – там и Церковь». Епископ был главным и единственным совершителем таинств. Лишь постепенно некоторые из них, а потом и большинство стали перепоручаться также пресвитерам, священникам. И в самые первые века христианства вселенская структура Церкви представляла собой собрания, в общем-то, автономных, общин без какого-либо административного центра.
Общины естественно тяготели к некоторым местам первоначальной христианской истории, в особенности к так называемым кафедрам апостольского происхождения. Это были, конечно же, Иерусалим – мать всех Церквей, Александрия, Антиохия, Рим. При этом в первые десятилетия первенствующее положение занимала Иерусалимская церковь – как место земного подвига Господа и как место, откуда вышли на проповедь апостолы.
После взятия Иерусалима во время Иудейской войны и разрушения его императором Титом в 70-м году место первенства в древнехристианской Церкви занял Рим – столица империи, город, где пострадали два первоверховных апостола Пётр и Павел, и где несравненно ни с каким другим местом империи просияло множество христианских мучеников.
Во времена гонений христиан сотнями, иной раз тысячами, свозили в Рим, и они подвергались страданиям в Колизее, в других римских цирках во время тех или иных языческих праздников. При этом Римская Церковь деятельно участвовала в служении христианским мученикам.
Впоследствии к этим четырём историческим центрам – Иерусалим, как мы знаем, через некоторое время был восстановлен как город – добавился восстановленный святым равноапостольным Императором Константином Новый Рим, или – как он впоследствии стал называться – Град, Полис, Константинополис, город Константина.
Так возникла система пяти Патриархатов. 28-е правило 4-го Вселенского Собора в 451-м году определило, что Рим первый, а Константинополь «равный ему и второй по нём». Рим назвали первым, поскольку это был город императора и Сената. А поскольку Константинополь стал новым «городом царя и Сената» – он был вторым, но равным во всём по достоинству. Это решение было принято не на основе критерия богоустановленности какого-то преимущественного значения кафедр, а объективное и трезвое принятие пути церковно-исторического развития.
Получалось, что на Востоке было много кафедр апостольского происхождения, а на Западе фактически одна – Римская. На Востоке сохранилась на много веков твёрдая имперская государственность, на Западе в пятом веке всё рухнуло и погрузилось во тьму нестабильных, непрочных, полудиких варварских государств (которая продлилась вплоть до образования империи Карла Великого). Единственным стабильным институтом в этом море варварских завоеваний и государственной непрочности оставалась Римская Церковь, Римская кафедра.
Постепенно к ней начинали тяготеть и другие Церкви Запада, и со временем в Риме стало вырабатываться особое самосознание, – что это не просто первая из кафедр, а это такая кафедра, без которой не может быть полноценной церковности.
И вот здесь я приведу цитаты из великого русского церковного историка Василия Васильевича Болотова, который, показывая различия между Патриархатом и Папством, пишет следующее в своих лекциях по истории древней Церкви: «Патриархат свидетельствует о себе только то, что он есть. Папство говорит о себе, что оно всегда должно быть». Вот разность.
Патриарх первый среди равных, и при этом кафедра его может менять своё место. Вспомним о Русской Церкви. Первенствующая кафедра была Киевская, Владимирская, Московская, потом фактически Петербургская, теперь опять Московская, и это выглядит совершенно естественным. Достоинства древних Патриархатов Александрийского и Антиохийского ныне в основном в памяти об их прежней великой истории. Возникают новые поместные Церкви и новые Патриархаты, и мы смотрим на это как на иной раз трагический, болезненный, но, тем не менее, понятный путь церковно-исторического развития.
Ватикан.
Фото Mike/www.flickr.com/фрагмент
С католической же точки зрения вне Римской кафедры нет полноты церковности. Они сейчас не скажут, что вовсе нет церковности, но нет полноты, окончательной истинности церковности.
Апостол Пётр и его приемники, римские Папы, есть краеугольный камень Церкви и как носитель власти, и как носитель непогрешимого, безошибочного веро- и нравоучительного авторитета. Соответственно, Папа Римский в Католической Церкви никем не может быть судим. Нет никакого действия, которое бы совершил Римский Папа, за которое какой-либо орган в Римо-Католической Церкви мог официальным образом подвергнуть это действие рассмотрению и, допустим, вынести ему порицание или осуждение. Нет никакого органа, который мог бы лишить Папу его папской власти, скажем, за недостоинство нравственной жизни, что случалось в средние века и в новое время (мы помним целый ряд пап эпохи Возрождения, напр. из семейства Борджиа). Более того, по католическому пониманию и Вселенский Собор является Вселенским только в том случае, если он Папой созван, и его решения Папой утверждены. По сути дела это не более чем совещательный орган при Римском епископе, хотя и имеющий весь вид полноты епископского представительства.
Это, конечно, более чем расходится с православным пониманием Церкви, с православной экклезиологией, которая действительно, видит в соответствии с древними канонами необходимость иметь первенствующего епископа в народе. Таковыми в одних случаях являются Патриархи, в других поместных автокефальных Церквях архиепископы и митрополиты, но они расположены по определённому чину, по диптихам, в соответствии порядку достоинства кафедр. Но это в основном имеет значение литургического поминовения, свидетельствует о нашем взаимном вероучительном единстве и взаимообщении в таинствах.
В каких-то случаях это критерий судебный. Например, Патриархи могут собраться и в случае нестроения на той или иной кафедре вынести суждение. Вспомним реакцию на нестроения в Иерусалимском Патриархате, дело Патриарха Никона, при том, что оно, может быть, было не слишком праворешаемо, но показательно. Ведь был применен принцип Соборного суда внутри поместной Церкви – устав Русской Церкви подразумевает возможность отрешения от должности даже и Предстоятеля при совершении тех или иных, недопустимых с точки зрения канонов и церковных уставов действий.
Общественная роль римских первосвященников по крайней мере последних полутора столетий, начиная с 1870 года, с образования независимой итальянской государственности, когда папы перестали быть правителями территории, занимавшей до этого всю середину Аппенинского полуострова, характеризуется тем, что они претендуют на некий универсализм, на то, чтобы отражать интересы всех католиков и во всех странах, где исповедуется католицизм. Исторически Православие шло иным путем. Будучи универсалистской религией по сути, тем не менее оно принципиальным образом существует как сообщество поместных, то есть преимущественно национально-государственных, Православных Церквей, каждая из которых духовно реализуется в истории своего народа, своей культуры, своего государства – Румынии, Греции, Грузии, России, Белоруссии, Кипра и других православных стран. Хотя, конечно, на определенных этапах исторического бытия в это сообщество входили и иные народы, включались иные территории, а иной раз и небесконфликтно, рождались новые Поместные Церкви. Таким образом, глава каждой Поместной Церкви, в том числе и Патриарх Московский и всея Руси, есть хранитель и выразитель этой историко-религиозной, историко-культурной традиции Православия. Он является, с одной стороны, символом ее единства и неразрывности, а с другой, вместе со всеми предстоятелями Православных Церквей, – символом такого единства, какое было у апостолов, собранных вокруг Христа. И ныне предстоятели Поместных Церквей собраны вокруг невидимого Главы нашей Церкви. Поэтому таким значимым и дорогим для всех православных людей явилось совместное служение православных патриархов и других Предстоятелей церквей во время Синаксиса в Шамбези. Вот он, образ единства Православия, олицетворенный не единой персоной главного епископа, а семьей собранных вокруг Христа народов и их иерархов.
Интронизация Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
Фото www.patriarchia.ru
А есть ли какие-то общие черты у Патриаршества и папства?
– Общее присутствует в том объёме, насколько это не является специфически католическим. То есть, то, что в папстве наличествует из строя древней неразделённой Церкви, то нас и объединяет. Это можно наиболее ясно проиллюстрировать, если мы посмотрим официальный титул Папы. В нём есть как элементы, относящиеся к общецерковному пути исторического развития, так уже и к специфически католическому.
Итак, нынешнего понтифика Франциска 1-ого именуют следующим образом:
Епископ Рима. Это вполне общий критерий. Викарий Христа – а вот это, конечно, уже католическое понимание. Викарий – то есть, наместник Христа на земле, подобного рода понимание православные не присваивают никому из епископов. Преемник князя апостолов – тоже специфически католический термин. Князем апостолов является апостол Пётр, и католики считают, что Папа в некотором особенном смысле является носителем тех полномочий, которые Господь будто бы дал апостолу Петру, назвав его камнем Церкви. Это место Евангелия от Матфея католики понимают в том смысле, что не просто Христос, но и апостол Пётр в некотором смысле является краеугольным камнем Церкви.
Далее. Верховный Первосвященник Вселенской Церкви – это тоже, конечно, католическое понимание, потому что по православному пониманию даже Константинопольский Вселенский Патриарх обладает своей юрисдикцией, своей канонической территорией, его власть не простирается на всю Вселенскую Православную Церковь. В католическом же понимании власть Папы, несмотря на наличие там своих католических Патриархов, митрополитов, непосредственна, то есть, она относится ко всей территории Католической Церкви, а в замысле и вообще ко всей Христовой Церкви. Раньше у них ещё был титул «Патриарх Запада», сейчас они от него отказались.Первенствующий епископ Италии – это нормально. Термин католический, но, тем не менее, мы не видим здесь несоответствия. Архиепископ и митрополит провинции Романии, области вокруг Рима – вполне соответствует нашим критериям. А вот дальше опять будет момент, который отсутствует в православии. Суверенный, то есть, независимый светский правитель государства града Ватикан. Православной иерархии и в Православной Церкви несвойственно было создание теократической государственности. Мы знаем, что в средние века Папская область была небольшой по размерам,но мыслилась как некоторый суверен по отношению вообще ко всем монархам. Они в каком-то смысле были вассалами по отношению к Папе Римскому, включая императора, вспомните средневековый спор империи и папства. Ныне территория государства Ватикан совсем небольшая, но настояние, что Папа является светским государем по-прежнему остаётся. Нужно отметить, что на сегодня он самый абсолютный из всех абсолютных монархов.
Последний элемент папского титула, который довольно парадоксально сочетается со всей предыдущей высотой именований – раб рабов Божиих. Это тоже отсутствует где-либо в титулатуре кого-либо из православных Патриархов.
Нам могут сказать, что есть и в православии титулы очень высокие, что, скажем, Александрийский Патриарх называется 13-м апостолом и судьёй всей Вселенной. Но здесь есть важные различия. Если для православия эти высокие именования, включая Святейшество, 13-й апостол, есть скорее то, что относится к области литургики или к нашему прошлому византийской истории, то для католиков этот папский титул есть предмет веры.
Хороший католик должен верить, что Папа действительно Верховный Первосвященник, викарий Христа и преемник князя апостолов и что у него есть совершенно особые полномочия быть гарантом, хранителем церковной истины и никому неподсудным авторитетом, в то время как ни один Александрийский Патриарх не будет претендовать на то, чтобы войти в рассмотрение юридических дел в пределах других канонических территорий и считать, что есть особо богоустановленные права в связи с тем, что он именуется 13-м апостолом.
В связи с этим как православному человеку следует относиться к Папе Римскому?
– Отношение Православной Церкви к Римскому Первосвященнику, к Римскому Папе вытекает из более широкого принципа отношения к Римо-Католической Церкви как таковой. Не вдаваясь в пространную историю наших отношений, остановлюсь только на последнем документе, принятом относительно католиков на юбилейном архиерейском Соборе 2000-го года. Это постановление, которое называется «Принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию». Там с одной стороны свидетельствуется, что мы признаём Католическую Церковь Церковью, сохранившей апостольское преемство епископского служения, а с другой стороны признаём, что характер наших разделений связан с теми особенностями вероучений в совокупном этосе, облике Римской Церкви, который отделяет её от Вселенского Православия.
Эти два момента мы перенесём и на Римского епископа. С одной стороны он для нас, несомненно, епископ, несомненно, Предстоятель, хотя и пребывающий вне единства Вселенского Православия, но древней и уважаемой Римской кафедры. С другой стороны, мы не можем говорить, что то, что нас разделяет с Римским Папой, это только моменты национального, культурного, государственного развития, вторичные по отношению к сути Евангельского благовестия и что только человеческие предрассудки и предубеждения мешают быть едиными. Насколько у нас общего с католиками в общем депозите христианской вере, настолько же и существенно то, что нас от католицизма и от Римского епископа как главы Католической Церкви отделяет.
Есть ли у Патриарха Московского и всея Руси какие-либо особенные полномочия по сравнению с другими православными Патриархами?
– Московская кафедра на сегодня занимает 5-е место после Константинополя, Александрии, Антиохии и Иерусалима. Наш Патриархат ведёт свою историю с конца 16-го столетия, когда соборным решением восточных Патриархов в 1589-м году первый из русских митрополитов, святитель Иов, был возведён в Патриаршее достоинство.На сегодня отличие Московского Патриархата не в каких-то канонических прерогативах или в статусе, но в том реальном факте, что именно Русская Церковь является крупнейшей во всём православном мире и по количеству паствы, и по количеству приходов и монастырей, и в значительной мере, может быть, самой динамичной по той позитивной тенденции в сторону роста и укрепления, которая наблюдается в последнее время. Поэтому, мы храним единство веры в союзе мира. Да, между поместными Православными Церквями возникают иной раз трения и непонимания, но это трения и непонимания между своими. Главное – вероучительное евхаристическое единство во Вселенском Православии есть. Недавно оно было засвидетельствовано в Шамбези на общей встрече глав поместных Православных Церквей, в которой участвовал Святейший Патриарх Кирилл. Сугубо мы ожидаем свидетельства об этом единстве и на предстоящем в июне на Крите Всеправославном Соборе.
На вопрос Чем отличается патриарх от митрополита? заданный автором Катюшка Колесникова лучший ответ это Званием и должностью
Ответ от Невроз
[гуру]
И тот и другой имеют свою паству (верующих людей) .
1. Митрополит отвечает только за свою автономию.
А Патриарх за всех верующих, за все свои автономии.
2. Митрополит пост (сан) который может быть изменен.
Патриарх сан пожизненно.
3. Обязанности тоже разные.
Везде есть своя иерархия и это нормально. Кто то должен отвечать за дела... .
Удачи
Ответ от Поросятина
[гуру]
Патриа́рх (греч. Πατριάρχης, от греч. πατήρ - «отец» и ἀρχή - «господство, начало, власть») - титул предстоятеля автокефальной православной Церкви в ряде Поместных Церквей; также титул старшего епископа в некоторых иных Церквах; исторически, до Великого раскола, присваивался пяти епископам Вселенской Церкви (Римскому, Константинопольскому, Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому) , которые обладали правами высшей церковно-правительственной юрисдикции.
В России первый Патриарх был поставлен московским Собором под председательством Константинопольского Патриарха Иеремии II в 1589. Русские Патриархи являлись в конце XVI-XVII веков крупными феодалами-землевладельцами и активно участвовали в политической жизни государства.
Наибольшего могущества власть Патриарха в России достигла при Филарете. При Никоне произошло столкновение между ним и царём Алексеем Михайловичем, причиной которого были притязания Никона на полный судебный и имущественный иммунитет Церкви.
Постепенное подчинение Патриархов светской власти завершилось при Петре I, который после смерти Патриарха Адриана в 1700 назначил не Патриарха, а Блюстителя Патриаршего Престола, а в 1721 учредил Святейший Синод.
Патриаршество было восстановлено на Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917-1918.
Митрополи́т (греч. μητροπολίτης) - первый по древности епископский титул в Церкви. Первоначально был епископом христианской церкви, резиденция которого находилась в главном городе, или метрополии (Μητρόπολις), провинции Римской империи.
Первое известное упоминание титула Митрополит содержится в канонах Никейского Вселенского Собора 325, который окончательно определил его место в церковной организации.
Под председательством митрополитов проходили Соборы епископов провинции (ἤ ἐπαρχία). Непосредственно о них гласит 34-е Апостольское правило: «епископам всякаго народа подобает знати перваго в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающаго их власть не творити без него». Зонара в толковании этого канона именует первенствующих епископов «архиереями митрополии» , то есть центра той или иной провинции империи.
В Русской Церкви титул первоначально, в период иерархической зависимости от Константинопольского Престола, присваивался исключительно её предстоятелю - Митрополиту Киевскому и всея Руси.
Киевский митрополит, за единичными исключениями, назначался в Константинополе совместным указом императора и константинопольского патриарха. Епископы в удельных княжествах пользовались значительною автономией от Киевского митрополита.
Киевская кафедра находилась под патронатом великокняжеской власти. В строгом смысле нельзя говорить, однако, о ясных «патронатных отношениях» в силу того, что отсутствовало их чёткое правовое оформление. Стремление к эмансипации церковной власти наметилось только в конце XIV-начале XV веков. Нарушались (как во времена Древней Руси, так и позже) привилегии духовенства: неприкосновенность, исключительная подсудность духовенства Церкви, посильная ответственность, свобода духовных лиц от личных и имущественных податей и повинностей. В ведении Митрополита находились:
1. все «люди церковные» ;
2. все преступления мирян против церкви и веры, благочиния, с включением святотатства;
3. все дела, относящиеся к браку, правам родителей; споры о наследстве;
4. наблюдение за верностью торговых весов и мер.
В 1147 на Киевскую митрополию без санкции Константинопольского престола был поставлен митрополит Климент Смолятич. Это вызвало раскол между киевской митрополией и епархиями Новгорода, Смоленска, Полоцка и Суздаля. В 1162 году Андрей Боголюбский просил константинопольского патриарха Луку Хризоверга учредить митрополию во Владимире, однако получил отказ.